Индекс доллара США прибавил 0,37% за неделю и достиг отметки 98,92 – инвесторы осторожно делают ставки на перспективы американской валюты. Причина проста: на следующей неделе Дональд Трамп встретится с Си Цзиньпином в Южной Корее, и эта встреча способна изменить траекторию торговой войны между США и Китаем. Ожидания смешанные: кто-то надеется на перемирие, кто-то видит риск новых эскалаций. Вопрос в том, какой результат принесет саммит и как он отзовется на рынках. Разбираемся.

Трамп идет за быстрой победой. За счет чего он готов ее добыть?

В преддверии саммита американский президент описывает задачу максимально просто: он хочет "быструю победу". Для Трампа это означает продление паузы в повышении тарифов в обмен на конкретные шаги со стороны Пекина – возобновление закупок сои, жесткие меры против фентанила и снятие ограничений на экспорт редкоземельных элементов.

При этом он открыто говорит, что не намерен снимать все торговые барьеры и что готов сохранять те ограничения, которые считает нужными. "Я думаю, мы договоримся обо всем", – заявил он журналистам в четверг, демонстрируя уверенность, которая годится для медийного эффекта.

Парадокс в том, что амбиции Трампа выходят далеко за рамки узкоэкономических вопросов: он публично высказывает желание добиться и труднодостижимых соглашений по ядерному оружию, и согласия со стороны Си Цзиньпина на давление на Владимира Путина, чтобы тот прекратил вторжение в Украину.

В своих расчетах Трамп видит в этом шанс укрепить имидж миротворца – образ, который, по его мнению, может сыграть на руку после международных событий, включая прекращение огня между Израилем и ХАМАСом. Для него это не просто торговая встреча, а поле для политического маркетинга.

Однако принятие решения на ходу, стремление привезти домой результат уже в следующий четверг, как и привычный стиль Трампа – быстродействие важнее глубины – повышают риск того, что итогом станет не всестороннее урегулирование, а лишь временное снижение градуса конфронтации.

Чего ждут рынки и почему аналитики сохраняют пессимизм

Финансовые игроки и экономисты к саммиту подходят с осторожным реализмом, а не с оптимизмом. Так, Джозеф Капурсо из Австралийского банка Содружества прямо формулирует ожидания: лучшее, на что можно надеяться – это очередное торговое перемирие.

Его слова: "На наш взгляд, лучшим результатом будет очередное торговое перемирие... У нас низкие ожидания положительного исхода заседания. Мы считаем, что рыночные ожидания также невелики, что подразумевает лишь умеренную реакцию валют на следующей неделе", – отражают здравую дозу скепсиса рынков, привыкших к тому, что обещания и громкие заявления не всегда приводят к структурным изменениям.

Генриетта Левин, бывший советник Белого дома по Китаю, подтверждает: обе стороны хотят стабильности, но у Пекина, по ее словам, "карты на руках". Это не просто фигура речи: Китай действительно располагает рядом инструментов влияния – от контроля над критически важными для технологий материалами до доступа к крупным рынкам.

Для рынков важен не пафос слов, а именно соотношение реальной рыночной силы и политической воли. И если ожидания окажутся низкими – значит, волатильность, скорее всего, останется в умеренных пределах, а валютные реакции будут сдержанными.

Кроме того, на динамику рынка влияет тайминг: текущее соглашение по тарифам истекает уже в ноябре. Это добавляет остроты, но одновременно оставляет пространство для тактических шагов вроде временных отсрочек.

Рынки уже частично включили в цены вероятность "пауз" и "перемирий", поэтому для значимого позитивного шока потребуется не просто заявление, а конкретные механизмы и обязательства с реальными сроками и объемами.

Наконец, участники рынка смотрят и на публичную риторику сторон. Если саммит будет сопровождаться демонстрацией компромисса, где каждая сторона сохраняет лицо и может представить его как достижение, финансовые индикаторы отреагируют положительно.

Если же разговоры уйдут в формат взаимных обвинений и "вежливого равнодушия", то "безопасные гавани", такие как иена, франк и золото, получат поддержку именно за счет бегства от риска, а не из-за уверенности в долгосрочном разрешении противоречий.

Стратегическое несоответствие: редкоземельные элементы, полупроводники и долгосрочная игра Пекина

Одним из центральных полей торга являются технологии и ключевые ресурсы, прежде всего редкоземельные элементы. Для Трампа это отдельная линия давления: отмена экспортных ограничений на эти материалы – шаг, который мог бы облегчить доступ к комплектующим для смартфонов, полупроводников и оборонных систем.

С его транзакционным подходом все выглядит просто: вы даете – мы даем. Проблема в том, что у Пекина к редкоземельным элементам отношение не как к товару, а как к стратегическому преимуществу. Для Китая контроль над этими ресурсами – часть долгосрочной национальной стратегии, и отступать без компенсаций он не станет.

Сунь Чэнхао, научный сотрудник Центра международной безопасности и стратегии Университета Цинхуа, формулирует эту мысль предельно ясно: "Рычаги влияния Китая – это не "простая разменная монета", – и именно это делает невозможным простую бартерную операцию в обмен на какие-то ситуативные уступки США.

Аналитик указывает, что изменение подобной политики потребовало бы значительных уступок со стороны США, вероятно, связанных с отменой американских технологических санкций – шагом политически неприемлемым для Вашингтона.

На фоне этих противоречий Вашингтон работает и в ином направлении, рассматривая ужесточение экспортных ограничений на оборудование, содержащее американское программное обеспечение. Это означает, что потенциальный компромисс по редкоземельным элементам не только не очевиден, но и осложняется дополнительными технологическими ограничениями со стороны США, которые могут ударить по продажам компьютеров, двигателей и других товаров.

Иными словами, обе стороны готовят тщательно выверенные ходы, но их логика – разная: одна ориентирована на быстрый результат, другая – на системное преимущество.

Последствия для рынков и цепочек поставок очевидны: любые изменения в политике экспорта в этой области отразятся на стоимости производства технологий во всем мире, на ожиданиях по прибыли профильных компаний и на долгосрочных цепочках поставок.

В этой ситуации торговая встреча в Южной Корее вряд ли облегчит проблему; скорее, она будет точкой, где стороны уточнят границы возможного и обозначат красные линии, а рынки – аккуратно отреагируют.

Тайвань как постоянный фактор риска в любой торговой сделке

Тайвань – тема, которая выходит за рамки обычной торговой логики и входит в категорию вопросов национальной безопасности и внешнеполитической доктрины.

Китай официально просил Белый дом заявить, что США "выступают против" независимости Тайваня, и, по признанию Трампа, вопрос острова, вероятно, будет обсуждаться. Это добавляет в переговорный процесс элемент, который трудно формализовать в виде коммерческих обязательств.

Патриция Ким из Института Брукинга вспоминает, что Трамп "не придерживается общепринятых взглядов на Тайвань и был заметно более сдержан в своей поддержке Тайваня, особенно по сравнению со своими предшественниками".

Эта сдержанность может выглядеть для Пекина как площадка для маневра: если Трамп готов проявить гибкость в этой области, Пекин может воспринять это как шанс получить уступки в обмен на другие шаги. Именно поэтому тема Тайваня потенциально становится тем самым "разменным материалом", который вызывает тревогу у американских ястребов и у союзников США в регионе.

Тем не менее уступки по таким вопросам политически болезненны для американского руководства и могут спровоцировать внутренние конфликты в Вашингтоне, где вопросы национальной безопасности и стратегической неопределенности по Тайваню остаются крайне чувствительными.

Поэтому даже если тема будет обсуждаться, маловероятно, что она станет предметом массовых уступок, которые можно быстро инкорпорировать в договоренности; гораздо вероятнее, что стороны обозначат позиции и, возможно, договорятся о неких декларативных формулировках, не затрагивающих стратегических гарантий.

Эскалация перед переговорами: санкции, пошлины и неожиданные торговые поля

Последние недели показали, что противостояние не утихало до саммита, а напротив – обострилось. Каждая сторона обвиняет другую: американская сторона видит причиной эскалации новые экспортные ограничения Китая, Пекин же утверждает, что Вашингтон нарушил свои обещания, расширив санкции и включив в черный список дочерние компании.

Эти обвинения быстро переросли в ответные шаги: Китай ввел санкции против американских подразделений южнокорейского судоходного концерна Hanwha Ocean Co., а в ответ Трамп поднял на стол идею введения дополнительных 100%-ных пошлин на китайские товары к 1 ноября – угрозу, от которой у рынков пробегает холодок.

Необычные торговые темы тоже попали в повестку: обсуждаются ограничения на импорт использованного растительного масла из Китая – пример того, как торговая политика может проникать в неожиданные сегменты и создавать риски для самых разных отраслей.

Все это не просто дипломатические заявления: тарифы и санкции уже давят на реальные экономические параметры. В США рост тарифов привел к удорожанию потребительских товаров, а в Китае ограничения нарушили привычный доступ к крупнейшему экспортному рынку.

Интересно, что сам Трамп дал понять, что не считает нынешний режим угрозы тарифами устойчивым. При этом сторонники жесткой линии в Вашингтоне считают, что у США все еще есть весомые рычаги влияния, поскольку, как отмечает Стив Йейтс из Heritage Foundation, Китаю нужен рынок США больше, чем США нужен китайский рынок.

Это утверждение – не только политический аргумент, но и аналитическая подсказка рынкам: соотношение взаимозависимости – ключ к тому, кто в конце концов уступит первым.

Азиатское турне Трампа и незавершенные сделки союзников

Невольно саммит с Си воспринимается как кульминация более широкого азиатского турне Трампа, в рамках которого он пытается усилить свои позиции и мобилизовать союзников перед главным диалогом.

В программе поездки – Малайзия, где запланирована двусторонняя встреча с премьер-министром Анваром Ибрагимом и ужин лидеров АСЕАН; Япония, где ожидают переговоры с новым премьером Санаэ Такаити; и Южная Корея, где планируется встреча с президентом Ли Чжэ Меном, программная речь на обеде лидеров АТЭС и рабочий ужин с другими лидерами. Это не просто дипломатические остановки, а попытка укрепить позиции и показать, что у США есть альянсы и инструменты влияния.

При этом многие важные двусторонние сделки остаются незавершенными. Торговые переговоры с Южной Кореей, Индией и Бразилией "висят на волоске", условия инвестиционного фонда стоимостью $550 млрд, который Япония привлекла в попытке снизить тарифные барьеры, еще не доведены до конца.

Неясно и завершение рамок по инвестициям: обещание Южной Кореи инвестировать в США 350 миллиардов долларов пока не подписано в окончательном виде. С аналогичной осторожностью стороны подходят и к переговорам с Вьетнамом, Индонезией и Филиппинами – с ними, судя по источникам, подписания не предвидится.

Японский аналитик Уильям Чоу предлагает практически прикладной совет: если цель США – заключить эффективную сделку с Пекином, то стоит "усилить свои рычаги влияния насколько это возможно". Это как раз то, что делает Трамп в своем турне: демонстрирует международную поддержку, пытается аккумулировать экономические и политические аргументы перед встречей с китайским лидером.

Но финал этой стратегии станет понятен только после саммита – произойдет ли демонстрация силы в шаги, увеличивающие шансы на компромисс, или же станет очевидно, что вопрос остается вопросом.

Заключение: перемирие как наилучший практический исход и что это значит для рынков

Итак, встреча в Южной Корее выглядит меньше как возможный финал глобального соперничества и больше как новый раунд переговоров, в котором целью для обеих сторон станет прежде всего снижение остроты конфронтации.

Трамп стремится к немедленной, удобоваримой победе, Си Цзиньпин действует из позиции долгосрочного расчета, где стратегические преимущества, такие как доминирование в редкоземельных элементах, не отдаются без значительных уступок.

Тайвань остается опасной точкой, где малейшая ошибка может все испортить, а список взаимных санкций и угроз показывает, что эскалация возможна и без больших позитивных новостей.

Для рынков лучший реалистичный исход – это перемирие: пауза в повышении тарифов, декларативные соглашения о закупках и обязательства, не затрагивающие сути стратегических разногласий.

Такой результат приведет к умеренному успокоению валют и снижению краткосрочной волатильности, но не снимет системную неопределенность, требующую долгосрочных и глубинных договоренностей.

Хуже всего для инвесторов будет сценарий новой эскалации: в этом случае волатильность усилится, потребительские цены продолжат расти, а доверие к устойчивости глобальных цепочек поставок еще больше пошатнется.

Пока что доллар демонстрирует не столько триумф, сколько осторожный спрос на безопасность – индекс на отметке 98,92 и недельный рост в 0,37% скорее отражают напряженность ожиданий, чем однозначную уверенность в скором решении проблем.

Саммит может дать рынкам то, что им сейчас нужно больше всего – временную передышку и ясные сигналы о намерениях сторон. Или он просто отложит конфликт до следующего раунда. В любом случае следующая неделя обещает быть насыщенной и интересной.